Используя лазейки в законе, чиновники и депутаты могут легально получать доход и владеть любым бизнесом

В прямом эфире телерадиоканала КП депутат Госдумы Геннадий Гудков рассказывает проректору по связям с государственными органами и общественными организациями РЭУ им. Г. В. Плеханова Сергею Маркову, политическому обозревателю Владимиру Ворсобину и ведущему Сергею Коровину, за что ему «дело шьют». Говорит, что сейчас готов ко всему.

Коровин:

- В эфире программа «Я – против!». В студии у нас Геннадий Владимирович Гудков, заместитель председателя Комитета Госдумы РФ по безопасности и противодействию коррупции и Сергей Александрович Марков, проректор по связям с государственными органами и общественными организациями РЭУ им. Г. В. Плеханова, член Общественной палаты России. А также журналист, политический обозреватель Владимир Ворсобин. Сегодня мы хотели бы обсудить такую тему – запрещать ли чиновникам и депутатам заниматься бизнесом? Вот какое ваше мнение?

Гудков:

- Если мы берем мировую практику, то нет. Но для того, чтобы дойти до мировой практики, нам нужно создать очень много институтов, потому что, когда кто-то становится президентом страны, он передает свои имущества, акции, если он не хочет передавать там кому-то из своих родственников, в фонды, где он потом все это может назад вернуть, когда он возвращается в обычную жизнь.

Коровин:

- То есть, такой запасной аэродром у него есть всегда?

заместитель председателя комитета Госдумы РФ по безопасности и противодействию коррупции Геннадий Гудков

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Гудков:

- Да. У нас, даже если ты еще не отдал, но чуть утратил контроль за бизнесом, то ты получишь уши от мертвого осла. Поэтому таких механизмов у нас не существует. Здесь еще надо четко понимать разницу чиновника и депутата. Я не за то, чтобы она существовала, но тем не менее. В России у нас нет депутатов в полном смысле этого слова. Потому что депутат – это избранник народа, в первую очередь, они всегда избирались для контроля исполнительной власти. В России депутат не наделен правом контроля исполнительной власти и поэтому он не обладает ни контрольными, ни распорядительными полномочиями. В этом смысле сегодня ему разрешается законом России владеть бизнесом. Когда ты избираешься депутатом, никто от тебя не просит подписаться, что ты все сдал и прочее – пожалуйста, владей и получай дивиденды, участвуй, как акционер, в деятельности, но не лезь в управление бизнесом. То есть, ты не можешь получать деньги за участие в работе бизнеса, занимать там какую-то распорядительную должность – директора, зама, начальника коммерческого отдела и т.д. Ты не можешь вести переговоры, ты не можешь заключать договор, ты не можешь увольнять или принимать людей и прочее. Это должны делать соответствующие менеджеры там и т.д. У нас же все в России чиновники и сейчас, по существующим законам, обязаны все передать. И они, как правило, отдают членам семьи, потому что иначе ничего потом не вернешь.

Коровин:

- Вот эта ситуация, когда СК РФ возбудился по поводу ваших, так скажем…

Гудков:

- При такой команде из Кремля не возбудишься разве? Попробуй не возбудись!

Коровин:

- Прокомментируйте, пожалуйста.

Гудков:

- Это политическое дело. Потому что то, что говорит Маркин, требует сурдоперевода, к сожалению.

Коровин:

- Закон есть такой, что нельзя заниматься предпринимательской деятельностью чиновникам, депутатам?

Гудков:

- Не надо путать кислое с острым. Закон разрешает депутату ГД, члену Совета Федераций владеть бизнесом, владеть долями, акциями, активами, но не участвовать в непосредственном управлении.

Ворсобин:

- Я сейчас процитирую Маркина, с вашего позволения. Значит, вы приобрели долю в основном капитале ООО «Коломенский строитель» - 62,72%. Затем на собрании участников Гудков утвердил устав общества в новой редакции, продолжая оставаться фактически и юридически участником и членом органа управления, руководил и руководит компанией, принимает решение и так далее.

Гудков:

- Вот здесь давайте сделаем точку. Все, что сказал Маркин до слов «руководил» и «руководит» - правда. А вот дальше Маркин, рассчитывая на безграмотность нашего населения, говорит – руководил и руководит. У нас есть директор генеральный, причем, абсолютно стоящий генеральный, это малое предприятие находится в Коломне, у него есть офис, там сидит директор, с которым я знаком последние 49 лет. И этот человек управляет. Это предприятие находится в Коломне. Как можно, находясь в Москве, ведя активную депутатскую и прочую деятельность…

Ворсобин:

- Формально вы нарушили закон, если вы участвовали в утверждении уставных документов и так далее?

Гудков:

- Нет, это деятельность акционеров. Не путайте деятельность акционеров с деятельностью менеджмента. Вот депутату запрещено быть менеджером своего или чужого любого предприятия.

Ворсобин:

- А получать доходы?

Гудков:

- Пожалуйста. У нас сегодня откройте журнал «Форбс», последний рейтинг, и там доходы депутатов и сенаторов наших российских – идет иконостас там из членов «Единой России» - с гигантскими миллиардными доходами и это все легально.

Ворсобин:

- А какой смысл тогда в этом запрете?

Гудков:

- В каком?

Ворсобин:

- Ну, что нельзя управлять компанией, но при этом можно получать доходы.

Гудков:

- Министры и вице-премьеры у нас своим женам передают, они получают доходы. Обратите внимание, чиновник, который может карать, миловать, разрешать, не разрешать – им запрещено владеть. Вот, предположим, шум, который поднимался вокруг фигуры, предположим, того же Игоря Шувалова, хотя он более честно декларирует все свои активы и доходы, там нет непосредственно его владения. Он не владеет. Владеет его жена. И доходы она получает. А депутаты и члены Совета федераций напрямую получают доходы и дивиденды и это – абсолютно легально. Причем, депутаты как федерального уровня, так и регионального, я уж не говорю про муниципальный.

Коровин:

- Сергей Александрович, как на самом деле вот происходит?

проректор по связям с государственными органами и общественными организациями РЭУ им. Г. В. Плеханова, член Общественной палаты России Сергей Марков

Фото: Евгения ГУСЕВА

Марков:

- На самом деле, как мне представляется, огромное большинство депутатов всех уровней – тысячи и тысячи людей – продолжают заниматься бизнесом. Более того, бизнес остается их главной основной профессией. Будучи депутатом, я легко мог видеть, что огромное количество людей месяцами не появляются в зале заседаний, а приходят только тогда, когда президент или премьер там появляется, все остальное время делают бабки, бабки и бабки… В свое время у этого был смысл. Нужно было укрепить связь и для того нельзя было отодвигать миллионеров-миллиардеров, нужно было, в том числе, опереться на них и включить в систему власти. То есть, когда Путин пришел к власти, это было понятно… Но 4-6 лет назад это уже потеряло смысл, уже все разболталось, это все недостаточная работа. Пора давным-давно от слов перейти к делу. В отделении политической, административной власти, с одной стороны, и экономической власти, с другой стороны. Нужно более жестко разделить все это дело, заставить всех практически чиновников и депутатов покинуть свой бизнес.

Ворсобин:

- Каким образом?

Марков:

- Суды должны быть. Реально людям должны показать, что это нельзя делать. И, конечно, нужно не только представителям оппозиции, условно говоря, но и представителей…

Ворсобин:

- А дело Гудкова – как воспитательный эффект?

Марков:

- Я думаю, что здесь маленький воспитательный эффект.

Гудков:

- Обвинения Следственного комитета незаконны.

Марков:

- Давайте я закончу. Значит, нам нужно довести это до конца. Это будет сделать нелегко еще и потому, что мы должны будем депутатам назначить нормальные зарплаты – выше, чем они существуют сегодня.

Ворсобин:

- А сколько это, по вашему?

Марков:

- На сегодня это где-то 4000 долларов – 120-140 тысяч рублей – нужно будет еще больше поднимать зарплаты депутатам Госдумы…

Коровин:

- Сколько же можно поднимать зарплаты чиновникам?

Марков:

- Секундочку. Это очень сложно сделать политически, действительно, люди будут говорить – да вы совсем обалдели… Все равно, нужно будет поднимать на среднеевропейский уровень, ну, брать в пример депутатов Европарламента, мы не намного ниже в среднем по Европарламенту, экономика. Кроме того, депутаты должны будут получать еще нормальные деньги на содержание аппарата, на поездки.

Коровин:

- Второй раз восклицаю – да сколько ж можно выделять деньги на аппараты депутатов Госдумы?

Марков:

- Можно столько, сколько нужно. А вот здесь мы к другому вопросу переходим. Если избиратели считают депутатов своими представителями, своими защитниками, заступниками, теми, кто сражается за их интересы, теми, кто делает так, чтобы людям стало жить лучше, они будут готовы дать им – как это и происходит во всем мире. Поэтому нам нужно одновременно и жестко отодвинуть бизнесменов – большинство из них останутся в бизнесе – ну и слава богу! Они должны знать, что они должны прибыль получать не в кабинете чиновника, а на рынке. С другой стороны, нужно будет поднять одновременно доходы и одновременно нужно усиливать контрольные функции парламента. Парламент должен иметь реально больше возможность влиять на систему исполнительной власти. Вот в свое время такая консолидация власти была крайне необходима, сейчас нужно усиливать контрольные функции парламента.

Гудков:

- Сергей Александрович, все, провалились законы о парламентском контроле, который мы внесли. Буквально в последние дни работы Госдумы он провален стопроцентным голосованием «Единой России».

Марков:

- Это невозможно, когда в парламенте сидят представители водочных баронов, транснациональных табачных корпораций и это главные есть виновники проигрыша у нас в Олимпиаде. Вот они – туда!

Ворсобин:

- А СКП это не видит? Заметьте, кто сейчас идет под суд. Возбудили уголовное дело по Навальному… Сергей Александрович, это совпадение или нет, что каждую неделю возбуждаются уголовные дела по самым разным поводам в отношении организаторов «болотного» мятежа?

Марков:

- Нет, нет, Болотная – это не мятежники. Что вы? Никоим образом.

Ворсобин:

- Но у них – так получилось? То есть, это не злой умысел, не команда сверху? Просто получилось так, что Гудков, Навальный, Собчак – все это уместилось где-то в пределах месяца-полтора?

Марков:

- Вы знаете, это, конечно, не совпадение… Ребята, вы уже вышли из детского сада, вы уже вышли во взрослый мир, а здесь – по-взрослому живут. Там идет реальная борьба…

Ворсобин:

- Ну, если они сводят политические счеты, то это дворовый мир, а не взрослый.

Марков:

- Нет, это реальная борьба. Еще один момент. Если ты просто ходишь с грязными руками – никто не обращает внимания. А если ты остановишь и говоришь – ну-ка, покажите, чистые ли у вас руки? Естественно, все начнут обращать внимания на ваши руки. Навальный – жулик и вор. До тех пор, пока он сидел и просто воровал, и просто помогал воровать, никто не обращал на него внимания – таких воров тысячи, как Навальный. А когда он начал бегать и кричать – смотрите, они же жулики и воры, ему сказали – товарищ, да ты совсем обнаглел…

Коровин:

- С Навальным понятно. При чем здесь Гудков?

Гудков:

- Давайте так. При всем уважении к Сергею Александровичу, с которым мы многие темы обсуждаем, есть принципиальные вещи. Если бы Навальный чего-то воровал и был бы жуликом и вором хотя бы в малейшей степени, он бы сидел. У нас, к сожалению, сегодня власть взяла курс на репрессии, на превращение правоохранительной системы, следственного комитета, ФСБ и так далее, в институт репрессий. То есть, создается некое а-ля НКВД 1937 года, только сейчас не политические преступники, а все экономические. Кстати говоря, для этого есть все основания. Потому что любой бизнесмен априори является преступником. Сложность российского законодательства, идиотское регулирование рынка, гигантское количество административных барьеров, абсолютная коррумпированность государственного аппарата в любом случае из любого нормального человека делает человека с сомнительной репутацией. И это умышленно. Потому что любого предпринимателя можно к ногтю в любой момент прижать. Начинает ли он финансировать оппозицию, начинает ли он несанкционированно выдвигаться в кандидаты в муниципальные или там в региональные депутаты, тут же возмездие себя не заставляет ждать.

Ворсобин:

- Все-таки по болгарской истории. Я был недавно месяц назад в Болгарии и мне там уже нашептывали – у вас зреет скандальчик, у вас есть какие-то партнеры, которые на вас сильно обижены. Это были инвестиции в недвижимость…

Гудков:

- Секундочку, если бы вам дали 12 или 13 лет, из них – половина строгого режима – вы бы тоже обиделись.

Ворсобин:

- Так что это за болгарская история? И, как депутат, вы имели право вообще заниматься бизнесом в Болгарии?

Гудков:

- Я в Болгарии не занимался бизнесом. А то, что я сделал как депутат, я был обязан сделать. История уходит корнями в начало 2000 годов, когда я впервые приехал в Болгарию как кандидат в депутаты по коломенскому округу. И я познакомился там со всей российской диаспорой, познакомился, в том числе, и с дипломатами. Один из высокопоставленных дипломатов, вице-консул, познакомил меня с господином Зартовым, который прекрасный человек, друг России, на всех приемах бывал, и у него действительно жена русская, по крайней мере, так числилась, хотя потом выяснилось, что она и не была женой. И пять приемных ее дочек. Ну, прекрасная характеристика. Я с ним познакомился, он такой харизматичный, обаятельный парень и он все время хотел, чтобы русские инвесторы пришли, потому что он там не любил то ли турков, то ли еще кого-то. И вот он там какой-то проект замечательный хотел им предоставить. Я его познакомил с парой человек, которые рассматривали возможность инвестирования в Болгарии и те сказали – давай так, мы заниматься не будем, нам некогда, но вот пусть там жена твоя курирует этот проект.

Ворсобин:

- Она была в доле, получается?

Гудков:

- Она была представителем инвестора. Ну, конечно, в случае реализации она бы что-то получила. Ну и вот компания, которая там действительно была зарегистрирована в оффшорной зоне, начала инвестиционную программу – исследования, различные проекты, разрешительная документация, техусловия, покупка земли аграрного назначения. И как только начался процесс перевода земель и проплаты по техническим условиям, выяснилось, что господин Зартов, который был директором, он просто эти деньги банально украл. В болгарском законодательстве есть то, чего нет в нашем – там директор генеральный любой фирмы может снимать со счета компании деньги в наличном виде и отчитывается он только перед учредителями, больше ни перед кем. Таким образом, в карманы Зартова перекочевало более полутора миллионов евро.

Ворсобин:

- А зачем ему жаловаться тогда в прокуратуру на вас?

Гудков:

- Дело в том, что он неадекватный человек, у него есть психопатийный синдром. Но это не сразу проявляется… Он уже с 2008 года на меня пишет. А все это закончилось в 2007 году. Не в этом дело. Дело в том, что у него патологические какие-то отклонения. Например, сначала он меня объявил главной русской мафии – типа Япончика. Не прокатило. Потом он меня обвинил в том, что я завербовал его и создал в Бургасе резидентуру русской разведки, а деньги, которые он получал от инвесторов, он истратил на оплату агентов, которых вербовал по моему поручению. У него все время какие-то вот эти фантазии. То он обвинил, что генеральный консул лапал одну из его приемных дочек, а оказалось, что потом у него самого интимные отношения с ними.

Ворсобин:

- Согласитесь, это экзотическая история, которая очень похожа на деньги, найденные у Собчак.

Гудков:

- Да, примерно так. Вот чем мошенник отличается от обычного человека? Он очень убедителен, он харизматичен, иначе ему никогда не реализовать этот мошеннический план. Он должен производить благоприятное впечатление.

Марков:

- Это разумные слова. Для всех зрителей и слушателей это полезно знать – мошенники выглядят более убедительно.

Коровин:

- У нас есть вопрос для голосования – запрещать ли чиновникам и депутатам заниматься бизнесом? Если вы отвечаете «да», звоните 637-65-19. Если же «нет» - 637-65-20.

Ворсобин:

- А можно ли вообще запретить? В состоянии ли государство контролировать своих депутатов?

Гудков:

- Можно. Конечно, нужно запрещать. Но не в этом дело. Дело в том, что у нас ведь обходятся одними запретами. Вот, например, «остановка запрещена». А где встать – не говорят. Запад идет по другому пути – он сначала оборудует парковку, сначала дает возможность припарковать машину, а потом они вывешивают знак «остановка запрещена». На западе веками отработаны трастовые компании, адвокатские бюро, профессиональные управляющие компании, которым передается бизнес политиков.

Ворсобин:

- А вам некому передать?

Гудков:

- В России ничего нет.

Ворсобин:

- А иностранцам передать?

Марков:

- Они разворуют. У нас Пенсионный фонд, там в чем смысл такой? Вот накопительные пенсии… Люди должны накопить пенсии… Ведь они должны вкладывать в бизнес прибыльный, чтобы они росли. А они вкладывают так, что им на кармашек-то идет, а пенсионерам-то падает.

Коровин:

- Понятно, что власть пытается дискредитировать вас? Как это влияет на общество?

Гудков:

- Раскалывается общество. Знаете, что нас спасло в 1991 году? Нас спасла однородность общества – не было богатых, бедных, верующих, неверующих. И вот эта однородность общества в целом выступила объективным фактором, что Россия не скатилась в болото гражданской войны. А там, где были национальные противоречия, там, к сожалению, произошли локальные войны и конфликты довольно кровавые. Но нас спасла однородность общества – не было поляризации сил. Вот это то, что должно возникнуть перед гражданской войной. К сожалению, у нас сегодня гигантский разрыв между богатством и бедностью, у нас огромные социальные противоречия, у нас чудовищная несправедливость. И, если, не дай бог, поднести спичку к этой пороховой бочке, она рванет.

Ворсобин:

- То есть, вы потеряли часть своих избирателей после этого скандала, так? Это ударило по вашему электорату?

Гудков:

- Думаю, что нет. Я наконец таки получил неожиданно для себя всероссийский рейтинг, я теперь котируюсь, меня запихивают в этот рейтинг и у меня получается рейтинг доверия, которого я никогда не ожидал и не планировал.

Ворсобин:

- Бьют – значит, честный – так, что ли?

Гудков:

- Сейчас да. Сейчас понимающая часть общества – примерно 30% - понимает, что это репрессии, что это двойные стандарты, что это нечестно и она, наоборот, поддерживает. То есть, из меня сделали политика. Треть примерно – против, да, наверное, они стали относиться ко мне хуже. А треть пока думает.

Марков:

- Мне кажется, что у нас давно уже было разделение на активное меньшинство и то, что я называю молчаливое моральное большинство. Кстати, есть еще третья часть – это маргинализированная часть общества – тоже процентов 15, о них тоже нельзя забывать. Так вот, у нас в результате успешных реформ Путина резкого роста среднего класса, уровня доходов, у нас активное меньшинство стало, условно говоря, с 5% выросло где-то до 15%. Ну, в Москве это где-то до 30-40%. И между ними происходит расщепление, я бы сказал, по всем ключевым вопросам. Например, про Ходорковского. Активное меньшинство считает, что его нужно освободить, а молчаливое моральное большинство считает, что нужно к Ходорковскому посадить еще несколько товарищей. Или там по религии. Активное меньшинство считает, что ее нужно вынести в сферу частной жизни больше, а молчаливое моральное большинство считает, что, наоборот, религия должна играть большую роль в общественной сфере. И в этом сложность, между прочим. Это – объективный процесс. И реагировать они будут по-разному. Для активного меньшинства в их среде это приведет только к росту авторитета таких, как Геннадий Гудков, Навальный, Собчак. А для молчаливого морального большинства это, наоборот, приведет к падению их авторитета.

Звонок от Андрея:

- Здравствуйте. Я противник, чтобы депутаты владели бизнесом. Но я бы хотел сказать конкретно по Геннадию Владимировичу. Геннадия Владимировича утюжат за дело. Он нарушил правила игры. Ведь у нас люди не любят бизнесменов, как известно, и считают их людьми, получившими бизнес и деньги нечестно. Так это с Гудковым или нет, я не знаю, но дело в том, что сейчас вот не 17-18 век, когда грабили и выходили в море под пиратским флагом, но полученные вот эти первичные капиталы, будем считать, что они не совсем законны. Он нарушил правила игры, как я считаю. Если его сын будет владеть и внуки – это уже будет законное владение этим бизнесом, а сейчас придется смириться и как-то быть оппозиционером, но не совсем уж таким активным.

Марков:

- Мне кажется, в чем-то товарищ прав, но не вполне. И даже дети и внуки не будут владеть. Дело в том, что у нас собственность не является морально легитимной. Это связано с тем, что отбирались не самые честные и самые трудолюбивые, а самые вороватые получали, те, кто забыли про закон – ну, мы ж знаем, как это было в 90-е годы. В мире как развивался капитализм? Рос уровень жизни. А у нас наоборот же получилось. Чем больше капиталистов, тем хуже живет народ. И только когда пришел Путин к власти, стали немножко возвращать государству, а больше стало государство, стал расти уровень жизни. И у людей четкая модель такая – чем больше буржуев, тем хуже будет нам жить. Поэтому это огромная ответственность перед собой у российского предпринимательского класса, они должны доказать народу России….

Ворсобин:

- Им легче сбежать за границу со своими деньгами…

Марков:

- Если сбежал – вор. Я, кстати, считаю, что лондонскую диаспору нашу мы очень… Они должны доказать людям, доказать…

Гудков:

- Моя беда в плохом воспитании, поэтому я не стал олигархом или крупным капиталистом. Действительно, тот бизнес, которым владела семья, по западным меркам, это мелкий бизнес. Мне много раз предлагали в 90-е годы пойти в криминальные или полукриминальные схемы с воровством нефти, оружия, да чего только ни предлагали. Я не жалею, что отказался, хотя многие меня действительно за это назвали дураком – когда можно было получить десятки миллионов легких долларов и тебе за это ничего не будет. В том-то и дело, что этот мелкий операционный бизнес – там больше численность, чем доходов и оборотов - создавался 20 лет. А разрушили его за 20 дней. И как раз это была ветеранская ниша. Я не стал заниматься нефтью, газом, не стал заниматься металлами, хотя меня во все это втягивали – я стал заниматься тем, чему меня учили – это вопросы безопасности. А то, что они были нужны, эти вопросы безопасности, что нужно было искать защиту от мафии, от всяких милицейских крыш, нужно было искать защиту от всяких мошенников и прочее, которые безнаказанно действуют и до сих пор, вне всякого сомнения. Моя беда только в том, что у меня маленький бизнес, с которым легко справиться. Вот и все. Ну и, конечно, в идеальной стране надо передавать бизнес в управление, но у нас таких механизмов нет.

Звонок от Евгения:

- Здравствуйте. Я из Новосибирска звоню. Я работаю водителем, поэтому я очень часто слушаю вас… Нельзя заниматься депутатам коммерческой деятельностью. Я простой человек и на мне это все отражается? Их депутатская деятельность отражается на простых людях.

Гудков:

- Я могу вам задать вопрос? Ваша семья не является обладателем бизнеса, правильно?

Евгений:

- Нет.

Гудков:

- А если завтра вы купите 10 акций Газпрома и 3 акции Роснефти, вы будете уже собственником бизнеса. То есть, тогда вы будете считать себя причастным к бизнесу, что ли? У нас же ведь десятки тысяч людей являются держателями небольшого количества акций различных предприятий, которые в свое время, в 90-е, раздавали трудовому коллективу. Огромное число водителей, как вы, имеет в лизингах машины и являются сами и работающими, и собственниками. Я никак не понимаю такое вот ваше пролетарское чутье…

Евгений:

- Это не пролетарское чутье… Вот при приходе Владимира Владимировича Путина народ начал там чуть-чуть подниматься, да. Но поднялись, может быть, ни в коем случае не миллионы…

Коровин:

- На самом деле очень много в России таких людей…

Марков:

- Мне кажется, вот что человек хочет сказать – не так хорошо мы живем, как вы говорите. Кто в этом виноват? Сами не поймем. Не то бизнесмены, не то депутаты… До сих пор мы по уровню жизни не вышли на тот уровень, который был при коммунистах. Мы Советский Союз пока еще не догнали. Но есть еще другая вещь. После катастрофы 90-х годов был же рост, беспрецедентный, любая социология говорит…

Гудков:

- Сергей Александрович, был дикий рост цены на нефть. Десятикратный рост цены на нефть.

Марков:

- Вы посмотрите, что западная пресса пишет про Путина? Великий и ужасный. Дрожат.

Гудков:

- Сталин был великий и ужасный. И Брежнев был великий и ужасный…

Ворсобин:

- Геннадий Владимирович, скажите, как вы смотрите на свое будущее? И в уголовном смысле, и в депутатском?

Гудков:

- Это первая дума, в которой расслоение общества прямо в общий рост между депутатами. Никогда такого не было. То есть, сейчас есть очень много депутатов, испытывающих крайнюю неприязнь друг к другу, которые стараются не поздороваться, не пожать руку, стараются не вступать в дебаты… Такого никогда не было. Это говорит о том, что градус противостояния в обществе постоянно нарастает. И это очень опасно.

Ворсобин:

- То есть, вас сдадут, вы считаете?

Гудков:

- Команду они получили… Ну, это ж общий план, который разработан в Кремле, «Единой России» там эта видна функция – структуры, которая лишит меня депутатского иммунитета.

Ворсобин:

- По вашей статье, два года, по-моему. Как вы считаете, будет ли приговор?

Гудков:

- Я сейчас готов ко всему. Если бы мы жили по закону, я бы сейчас ходил с гордо поднятой головой и говорил, что ребята там чего-то перегрелись. А так, как мы по понятиям, извините, может быть все, что угодно.

Коровин:

- 90% слушателей считают, что все-таки нужно запрещать чиновникам иметь свой бизнес.

У нас в гостях были Геннадий Гудков и Сергей Александрович Марков, это была программа «Я – против!».

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>