Услышав про секс, Грымов подумал, что ошибся дверью

Гость – Юрий Грымов, режиссер. Ведущий – Александр Яковлев.

Яковлев:

– В этой студии через несколько минут должен появиться известный режиссер Юрий Грымов. С ним поговорим, как о политике, так и о культуре. Поговорим, конечно, и о кино. Тем более что поводов для разговоров более чем достаточно. Я хотел бы побеседовать с вами. Поскольку Юрий Грымов, пока что, как и многие другие, не может победить столичные пробки. У нас есть пара минут для прямого общения с вами. О чем можно разговаривать после часовой беседе о Медведеве и Путине? Конечно же, о сексе. И вот о чем конкретно хочется спросить вас. Московская городская дума введет запрет на пропаганду секса среди несовершеннолетних. Об этом заявил председатель Московского Городской думы, Владимир Платонов. Закон, запрещающий пропаганду не только нетрадиционных, но и любых сексуальных отношений среди несовершеннолетних, должен быть в Москве, это прямая цитата из выступления Владимира Платонова. Напомню, закон. Предусматривающий штрафы за пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних и за пропаганду педофилии ранее был принять в Санкт-Петербурге. Он вызвал массу обсуждений. Но тут. Подчеркну, речь идет не только о представителях нетрадиционной сексуальной ориентации. Тут речь идет в целом о пропаганде секса среди несовершеннолетних. Вот как вы относитесь к подобному законопроекту, который может быть принят в нашем мегаполисе? Ну а как мы знаем, очень часто законы, которые принимаются в столице, потом принимаются уже по всей стране. Надо сказать, что это заявление Платонова уже вызвало бурю эмоций. И к нам присоединился Юрий Грымов. Здравствуйте, спасибо, что доехали к нам.

Грымов:

– Москва стоит, 9 баллов.

Яковлев:

– Московские пробки, это главный враг наших гостей. Я хотел бы начать с секса. А точнее, с пропаганды секса.

Грымов:

– Знаете, я опоздал на передачу, а вы начинаете: «Я хотел начать с секса. Может быть, я ошибся дверью?»

Яковлев:

– Нет, это «Комсомольская правда». В Москве собираются запретить пропаганды секса среди несовершеннолетних. Стоит депутатам заниматься этим?

Грымов:

– Звучит так, как вы сейчас сказали?

Яковлев:

– Именно так как я сказал.

Грымов:

– Я не понимаю, как они смогут это ограничить. Во-первых, существует Интернет. И нельзя забывать. Что с той стороны, та самая молодежь, в этом возрасте он очень этим интересуется. Урезонить, безусловно, может быть, надо, средства массовой информации. И фильмы. Но во всем мире делают довольно просто – ставят крестики: 3 икс, 2 икс. То есть, определенное ограничение для показа. Я думаю, что это можно сделать. Но как это будет происходить с сегодняшними СМИ, я с трудом понимаю.

Яковлев:

– То есть это все напоминает популизм такой московский.

Грымов:

– Да, конечно, мы живем в такой стране, которая понарошку. Делается вид всего: общественного телевидения, которое Дмитрий Анатольевич собирается сделать. Законы. Для кого-то: людей, которые не вникают в происходящее, слушают. Как фон, есть ощущение. Что кто-то за кого-то переживает. Но я с трудом понимаю и представляю себе. как это можно реализовать. Такой закон относительно секс-растления молодежи.

Яковлев:

– Не только об этом будем говорить. Какое событие сегодня вам показалось самым любопытным?

Грымов:

– Наверное, то, что в 12 часов Дмитрий Анатольевич устраивал мальчишник такой, прощание такое. Это ведь для этого было сделано.

Яковлев:

– У нас 85 процентов слушателей поставило Медведеву оценку «неудовлетворительно».

Грымов:

– Какие добрые у вас радиослушатели.

Яковлев:

– Вот так получается – может быть, они объективны? Вы Медведеву. Какую оценку поставите по пятибалльной шкале?

Грымов:

– Знаете, для того, чтобы ставить оценки, надо, чтобы человек, хотя бы пытался сдать урок. То задание, которое ему поручил Путин, он прекрасно выполнил. Путин, наверное, поставил ему пятерку. Они сейчас опять поменялись. А ведь наказание определенное, которое мы могли делать, наказ избирательский, я думаю, нас никто не слышит. Давно в нашей стране. Поэтому, если оценку, то Путин ставит уверенную пятерку.

Яковлев:

– А вы, как гражданин России, неуд?

Грымов:

– Знаете, это гораздо страшнее, наверное. И здесь хочется меньше юмора говорить. О том, какая оценка. Как к этому относиться. На самом деле за эти 4 года ничего не произошло. Я сейчас не говорю про то, что произошло что-то плохо, присело в отношении культуры, совсем стало в непонятном состоянии. Развалили кино, сплошная видимость. Но дальше не вдаваться в эти подробности, о которых я что-то знаю, что-то не знаю, вижу, что происходит на улице. Вижу. Что происходит у моих знакомых. И самое страшное, что случился какой-то некий застой. Четыре года, это срок, это увесистый срок, а ничего не изменилось. Что, Сколково построили? Все. Слово инновация ввели.

Яковлев:

– А как же победа над кризисом?

Грымов:

– Да, безусловно, как-то сильно это все не рухнуло. Но и во всем мире сильно не рухнуло. Представляете. Что происходит в Америке, как там все поднимается? Европа сейчас переживает не лучшие времена. Безусловно, как-то все устояли. У нас же привыкли хвалиться сами собой за свои прямые обязанности. Это прямые обязанности государства. Помните, фонд, который создавался финансовый, накачивался? Молодцы, что удержались. Но помимо этого есть еще масса всего того, что не сделало государство. Развалено образование, культура. Мне трудно говорить про все. Я вчера прочитал, что вот эти аварии, которые случаются у нас – в трубопроводах нефть разлилась, экологическая катастрофа. Это вообще стало уже почти нормой по статистике. Никто не инвестирует в эти вещи. В то, что не так заметно – просто качают. Поэтому я бы не ставил оценку. Мне просто печально, что в очередной раз они там все поменялись местами. Сейчас в «Единую Россию» пришел он, он. Мы современники этой чехарды – знаете такая игра.

Яковлев:

– Вы вспомнили эту перестановку мест слагаемых – меняется ли сумма и есть ли будущее у «Единой России» на ваш взгляд?

Грымов:

– Я думаю, что у «Единой России» нет будущего. Давайте вспомним партию власти, помните, Черномырдин «Наш дом – Россия». Какая махина, и все куда-то исчезло. Даже и не вспоминают, хотя выходцы сегодняшние из «Единой России» наверняка оттуда. Я очень скептически отношусь плохо к «Единой России», потому что все то, за что мы сейчас обвиняем партии и то, что сегодня происходит в политике, к этому приложили руки люди из этой партии. Согласны? И спрашивать надо с них. Но никто не слышит. Выборы показали, что страна голосует опять за них. Люди говорят, нормально, Путина. Все оставляйте по-старому, продолжайте в таком же духе – двигаемся. Ребята меняются, все нормально.

Яковлев:

– Сегодня постепенно начал выходит из голодовки Олег Шеин, представитель «Справедливой России», близкой вам партии. Вот это что было в Астрахани? Это был голодающий против несправедливых выборов, Олег Шеин. Или мы увидели нового политика федерального уровня. Ваша оценка происходящего и произошедшего в Астрахани?

Грымов:

– Я думаю, что это какая-то тупиковая ситуация, когда человек прибегает к таким экстремальным актам, это очень серьезно. Это говорит о нездоровом обществе. И то, что Шеин на это пошел, конечно, довели его до этого очень много условий – не только выборы в Астрахани. А и вообще выборы, и то, что я сказал, четыре года ничего не делается. Потом арестовали сподвижников Шеина. Которые пошли за него, потом их выпустили. Я думаю, там комплекс всего, я думаю, что там черт ногу сломает, потому что нет одного из-за чего-то.

Яковлев:

– И, конечно, не могу не спросить о будущем «Справедливой России», партия ярко. Но не слишком ли? Потому что Гудков, Пономарев какой-то союз социал-демократический делают. Действительно россыпь звезд не рассыплется ли?

Грымов:

– Я не знаю, я все-таки не занимаюсь партийным строительством. Вообще это дело очень трудное, и. если вы заметили, господин Прохоров, который так лихо вскочил на белом коне на этих выборах. И все ждали, когда будет партия, и говорят, а где же партия? И что это было? Что это было с Прохоровым? Что делать с людьми, которые поверили в Прохорова? Он говорит: «Подождите, это дело очень серьезное». Все же понятно, что произошло. Кандидат-функция.

Яковлев:

– Отработал заказ.

Грымов:

– Отработал заказ – замутил голову. Люди говорят: «Ну, мы хотим. Давайте продолжать объединяться». А куда продолжать? Внимательно надо было слушать все его речи, что он говорил. В них уже было много зашифровано. По его интонациям, по его прошлому – все понятно.

Яковлев:

– Отработал заказ Путина?

Грымов:

– Да, отработал. Как? «Справедливой России» я не могу сказать, что я там что-то знаю, повторяюсь, я не занимаюсь партийным строительством. Я разделяю социал-демократические настроения. И вообще эта партия, которая построена социал-демократическая, чтобы было понятно, где во главу угла ставятся социальные проблемы, главные. Но на демократической основе. То есть выборы и т.д. Вот это самое перспективное. Посмотрите, что сейчас происходит во Франции, что такое партия социал-демократов. Это сегодня самое перспективное развитие общества, я так считаю.

Яковлев:

– Но все-таки вы были доверенным лицом Миронова на этих выборах. Вам не кажется, что Миронов дожжен уйти в отставку с поста лидера партии?

Грымов:

– Мне очень нравится, что в партии «Справедливая Россия» существует сегодня действующих очень много ярких политиков, начиная с Оксаны Дмитриевой, Левичева, Хованской. Люди, которые действительно себя проявили очень хорошо. И, почему-то в средствах массовой информации, и у вас в частности, сложилось впечатление, что как бы это все Сергей Миронов. Это много людей, которые очень много работают в регионах и строят ту самую партию, о которой мы говорим. Предыдущие выборы, посмотрите в Госдуму, сколько набрали. То, что вы говорите, наверное, есть в этом какой-то резон. Есть некая усталость общества, и нужно какое-то обновление. Но партия, это не один человек. Партия, это команда.

Яковлев:

– С этим сложно спорить. Я хотел бы перейти – все же у нас в гостях режиссер Юрий Грымов, а уже потом участник политических баталий, поговорить о нашем кино. Там не все так весело.

Грымов:

– А у нас в любой отрасли не все так весело. У нас как начнут что-то реформировать? МВД реформируют уже год, 365 дней реформ в МВД. А все кроме названий не изменилось. С культурой такая же история. У нас какую отрасль ни возьми, везде проблемы очень схожие.

Яковлев:

– Я хотел бы начать с обращения Путину представителей Союза Кинематографистов, естественно с Никиты Сергеевича Михалкова, в котором было сказано. Что телевидение и кинематограф развращают население. Надо принять национальную стратегию. Надо людей просвещать. Ваше отношение к этой еще одной попытке Михалкова спасти страну?

Грымов:

– Если бы с этой речью. С этим воззванием выступил любой другой человек, молодой человек или, который, как раньше говорили, не состоял и не замечен был. Но кто угодно, но только не Никита Сергеевич может об этом говорить. Потому что Никита Сергеевич ухитрился за все за это время так много всего развалить. И тот же Союз Кинематографистов раздвоился. Академия Кино раздвоилась. Музей Кино практически уже не существует. Поэтому, за что ни берется Никита Сергеевич последнее время, ничего не получается. И ему ли говорить о развале нравственности. Когда он всегда говорил и является другом Путина. Он входил во всевозможные советы и комитеты. Буквально недавно с позором у него сняли все-таки с машины мигалку. Это крайне стыдно. И этот человек говорит о том, что, помогите, что происходит? Он там давно, понимаете? То что нравственность упала, то что происходит полный коллапс в отношении молодежи и т.д., с чего мы начали по поводу Госдумы, конечно, у всех желание как-то немножко собраться, подсобрать общество. Оно сейчас полностью развалилось, абсолютно полностью развалилось.

Яковлев:

– В чем-то вы, я не имею в виду фигуру Михалкова, но с посылом-то согласны, получается?

Грымов:

– Я с посылом согласен, потому что это уже не первый раз говориться. Не только Михалков, а очень многими людьми. А люди, которые выходили на площадь, они тоже об этом говорили. Ведь на площадь люди выходили не только для того, что кто-то захотел взять власть в стране. Или говорить, что это «оранжевая революция». Помните, что такое придумали? Никто об этом не думает. Все говорят только одно, заметьте нас власти. Есть проблемы: проблемы в обществе, проблемы у молодежи, есть проблемы у ветеранов. Вообще много проблем.

Яковлев:

– Вы согласны с фразой, что телевидение развращает общество?

Грымов:

– Я думаю, что телевидение впрямую так не стал бы: телевидение развращает общество. Это немножко не так. На телевидении работают люди, которые сегодня в погоне за рейтингами, система измерения успеха рейтингом, тупиковая.

Яковлев:

– Ну, кто как не Юрий Грымов это говорит. Но рейтинг вам любой теле начальник скажет: мы коммерческие службы. У нас есть реклама, у нас есть доля, у нас есть рейтинг.

Грымов:

– Вот сейчас происходят выборы во Франции. Там сделана масса законов, регулирующих телевидение. И если у вас частный телеканал, а есть государственный телеканал, обязательства перед людьми стоит одинаково. Если государство отпускает на вольные хлеба ваш частный телеканал, то вы получаете, извините за выражение, порно. То есть кратчайший путь к пороку – какой? Поэтому государство должно регулировать частные компании, запрещающие не только мат, там есть масса других нормативов по защите чести, и достоинства, той самой правды, которая отсутствует на телевидении. Второе, телевидение должно давать определенные нормы выхода отечественной продукции, отечественного кино. Это узаконено, это не вкус руководителя телеканала.

Яковлев:

– То есть квотирование?

Грымов:

– Квотирование. Это сделано практически во многих странах мира: и в Англии, и во Франции. Я не говорю там про Китай, Японию.

Яковлев:

– Как еще конкретно нужно менять наше телевидение? Квотирование отечественной кинопродукции, это первое. Что еще?

Грымов:

– Во-первых, телевидение сегодня в той форме, в которой оно существует. Это все образца 60-х годов. Я говорю про форму, про систему. Да, была одна передача с Петросяном, стала с Мартиросяном. Суть не меняется. Подача телевидения, формат телевидения не изменился. Я считаю, что сегодня нужно говорить о развитии маленьких цифровых каналов. Они развиваются стремительно, во всем мире это очень большой оборот. И Америка задает тон – там гигантское количество каналов, маленьких ниш. В России это тоже сейчас происходит. Не так быстро, но происходит. Сегодня отток с центральных каналов по разным оценкам от 19 до 26 процентов. Люди уходят оттуда. Уходят в Интернет. Поэтому будущее телевидение нужно воспринимать площадкой, как Интернет. Только там есть обратная связь.

Яковлев:

– Вспомнили телевидение, не могу не спросить: общественное телевидение, новый проект Дмитрия Анатольевича Медведева, как вам?

Грымов:

– Мы же все прекрасно понимаем ценность и вес слов сегодняшнего правительства и вчерашнего. Это слова. Если сильно в них вдумываться, всматриваться в эти лозунги, то мы заметим. Что человек, который говорит: «Нужно обязательно создать общественное телевидение». Естественно, нормальный человек говорит: «Секундочку, а что у нас с ОРТ?». Да, мы забыли, что ОРТ это коммерческий канал. Хотя частично финансируется государством. Согласен. Давайте дальше: ВГТРК, это не общественное телевидение, которое 100 процентов финансируется государством. Значит, Дмитрий Анатольевич говорит, что мы создадим еще один канал. А что делать с этим, с ВГТРК? Я не говорю про ТВЦ, который тоже финансируется государством.

Яковлев:

– И про НТВ, который принадлежит Газпрому.

Грымов:

– И ТНТ Газпрому принадлежит, а где там доля государства большая. Вообще есть много вопросов. Но, хорошо, сделают общественный канал. Если на этот канал придут одни и те же люди, те же люди придут. Там очень сильные команды людей. Фамилии людей, которые обсуждают, это уважаемые люди, которые могут возглавить канал. Но это люди из другого поколения. Почему это происходит, я не могу сказать. Почему одни слова: нужны новые люди, нужны новые идеи. Никому они не нужны.

Яковлев:

– Вообще общественное телевидение это не то, о чем написал Медведев в своем указе. Это телевидение, за которое платят телезрители. ВВС – самый известный пример. Оно в принципе возможно в нашей стране? Вот в том классическом виде?

Грымов:

– Я думаю, что сегодня оно возможно. Смотрите, когда у вас дома и у радиослушателей сейчас дома есть спутниковые антенны, то есть маленькие каналы, вы за них все равно платите. Вы уже платите. Значит, культура платить уже появилась. Если вы хотите получить бесплатно 10– каналов, это один разговор. А если вы хотите получить чуть больше, вы уже способны за это выделить свои деньги. Поэтому, мне кажется, что будущее, конечно, за телеканалами, которые оплачивают сами телезрители. Да, это может быть сильно накладно. Но, смотрите, что сегодня происходит. Приведу вам пример. Чтобы понять. Кинематограф как таковой, в мире немножко просел. Он стал совершенно мало интересный, мало фильмов, о которых мы можем с вами сказать, вот шедевр вышел месяц назад, это обязательно нужно смотреть, такого практически не происходит. Почему? Потому что сильно коммерциализировалось. Такое есть образное выражение «Олд Стрит пришел в кинематограф и начал кинематографистов учить снимать кино». Это не мои слова, это слова и Копполы, и очень многих людей. Почему сегодня и ваши радиослушатели знают, что очень популярно и во всем мире, и в России, и многие качают с Интернета западное, в частности американские и английские сериалы. Вы знаете об этом, да? Они потрясающе хорошо сделаны. Как вы думаете, почему? Я вот тоже думал, почему, вдруг?

Яковлев:

– Мне кажется, качество на другом уровне. Там сериал снимается, как фильм.

Грымов:

– Почему это случилось в сериалах? А в кино стало сплошные пулялки. Игрушки, как приставки к компьютерным играм в виде фильмов. Очень простое решение. Это все делают кабельные каналы. Те, которые напрямую зависят от кого? От зрителей. Значит, что получается? Они более свободны. А если вы зависимы от рекламы, вы понимаете, от рейтинга, от пика – сколько вас смотрят, конечно, будете показывать и тогда задницу какого-нибудь известного артиста на ТНТ. И рейтинг растет. А каналы цифровые в Англии и Америке зависят напрямую от вас – лично от вас. И вы говорите: «Я доверяю руководству этого канала, мне нравится политика, я заплачу свой доллар или рубль». И на эти деньги люди получают большую свободу делать качественное кино. Вот будущее общественного телевидения.

Яковлев:

– Вот мы говорим о форме и содержании. Но, главное, это ведь люди, которые будут делать это телевидение. У нас кадры-то есть.

Грымов:

– И, поверьте, есть кадры, которые не работают на телевидении, себя тоже к ним причисляю. Потому что в той системе координат работать невозможно на телевидении. И очень многие люди ушли с телеканалов. Есть масса людей, которые хотят работать, делать современное телевидение. Делать телевидение по образу и подобию 60-х годов, неинтересно. Делать современное телевидение, да. Я вот пытаюсь, про то, о чем вы спросили: «Арина-21». Сейчас собираюсь делать сеть небольших каналов и православный канал хочу сделать, «Рублев», И массу всего. Но очень сложно найти экономическую схему. Я сейчас в поиске инвестиций. Условно говоря, я построил. А для того, чтобы выйти на глаза к зрителям, я ищу инвестиции. За этим – будущее.

Яковлев:

– Относительно недавно тот же Медведев говорил о том, что государству нужно избавиться от пароходиков, от производств и в частности, он говорил о сфере медиа. Вы верите, что государство может отдать ведущие СМИ, прежде всего, телеканалы, в частные руки.

Грымов:

– Нет, конечно.

Яковлев:

– Это сказка?

Грымов:

– Нет, это не сказка, я думаю, что Дмитрий Анатольевич сидит и думает: наверное, все-таки времена изменились. То что, Сталин захватил телеграф и телефон – другого не было – А потом стало важнейшим из искусств, кино. Потому, что это что? Это сила пропаганды. Потом кино отошло на второй план, ну что такое, кино и пропаганда? Телевидение – во, охват! Да? Поэтому я думаю, что развитие цифровых каналов будет происходить, неизбежно, но государству не выпустит из рук два, три основных канала с таким охватом.

Яковлев:

– Ну начальство-то меняют. У нас новое правительство.

Грымов:

– Нет, никогда в жизни.

Яковлев:

– То есть те же люди… что и 20 лет сидят?

Грымов:

– Все то же самое. Сейчас все ждут, что в мае будет новое правительство. Дмитрий Анатольевич же удачно пересаживается с Владимиром Владимировичем местами. Кто мешает сейчас, взять, положить карты с фотокарточками, их так перетасовать на столе и раскидать – пусть они на других должностях посидят. Скажут же, что? Государственник, опытник, топ-менеджер, но только надо по-другому. Приход новых, неожиданных людей, вот что важно.

Яковлев:

– Мы говорим о телевидении, хочется и о кино. Недавно широко обсуждалась идея квотирования отечественной продукции в российских кинотеатрах. Очень много было недовольства – чуть ли не прямым идиотизмом это называли. Если я не ошибаюсь, это была идея заместителя Минэкономразвития, господина Воскресенского. Он это письмо направил в Минкульт. А вы в своем блоге сказали, что этого вообще мало.

Грымов:

– Я считаю, что этого мало по одной простой причине, что делать квоты на 24 процента, обсуждалось на отечественное кино, на российское, это неправильно. Я считаю, что нужно делать квоту 40 процентов на европейское кино, куда впишется российское кино и страны: Германия, Франция и т.д. Этих фильмов тоже в России не представлено. Американский кинематограф полностью снес рынок. Но самое обидное, знаете, кто сегодня в основном бывает против квортирования? Я вхожу в Совет по Культуре при Совете Федерации и сам лично, поверьте, как на духу говорю, на трибуне выступал Карен Шахназаров, директор Мосфильма. Он говорит: «Не надо, рынок все рассудит. Никаких квотирований». Ему не надо квотирования по одной простой причине: как вы думаете? Сказать, почему? 17 лет он руководит «Мосфильмом» Как вы думаете, сколько сделал «Мосфильм» картин за 17 лет?

Яковлев:

– Несколько сотен.

Грымов:

– 17. Из них половина – Шахназарова. О чем мы говорим, господа? Давайте я буду сам себе врать или врать вам, но это будет не интересно ни радиослушателям, ни вам. Это неприлично. Из 17 картин половина Карена Шахназарова. Ему не нужны квоты. У него все нормально. А я вам скажу больше того, что Мосфильм производил 140-150 картин. Неважно, ситуация непростая в России. Понятно, что все немножко присело и по финансам, и т.д. Но, Мосфильм была производящей компанией, вы согласны? Мое детство и ваше прошло на фильмах Мосфильма. Это производящая компания. А не просто сдавать в аренду, делать ремонт – на самом Мосфильме стало почище, и это большая гордость. Но, там же снимают телесериалы, и Мосфильм выступает как арендная площадка. А сам ничего не производит. И никому до этого нет дела.

Яковлев:

– А в чем проблема?

Грымов:

– Проблема только в правде. Если я говорю совершенно честно, что воззвание того же Михалкова, спасите страну от духовного кошмара, то, что происходит. Это дожжен говорить кто угодно, но только не Никита Сергеевич Михалков, который там мог давно уже все это сделать.

Яковлев:

– Вы такую апокалиптическую картину нарисовали. Но, с другой стороны, Эрнст представляет Медведеву с Бачуриным новый комплекс и с Федором Бондарчуком. Наши фильмы вроде как с трудом, но попадают в международные европейские фестивали. Звягинцев и т.д.

Грымов:

– На международные фестивали российские фильмы попадать стали гораздо меньше: раз. По статистике, раньше российские картины плохо, но чуть-чуть выходили в международный прокат. Сегодня эта цифра приблизилась к нулю. Если мы говорим про западную экспансию. Но в этой ситуации мы запустили сюда весь кинорынок. А российского рынка не существует, кино. Что повторяться про эти 7 компаний, которые сделали. Туда же вошли Бондарчук и Никита Михалков, 7 компаний, которые сегодня дают деньги на кино. И говорят, что это эксперимент. А где остальные 77 компаний? Государство. Я повторяюсь, был на вашей передаче, государство не должно давать деньги на кино. Государство должно создать условия, чтобы было выгодно снимать кино. А в той ситуации – квоты. В этой ситуации – доплата кинотеатрам. Если люди плохо ходят на отечественное кино.

Яковлев:

– То есть режиссерам и продюсерам денег не даем…

Грымов:

– не надо давать на кино. Нужно создать условия, чтобы я, как продюсер, мог брать деньги на выгодных условиях в банке, понимаете. Погашать их, это должны быть длинные кредиты. В кинотеатрах, где сегодня упущен зритель, и сегодня молодежь смотрит только американские фильмы класса Г, это факт, никто не докажет. Но это факт. Посмотрите на репертуар кинотеатров. Как это было сделано во Франции: 30 процентов приходило на отечественное кино. Государство доплачивало за пустые залы. И потихонечку зритель опять привык к французскому кино. Вокруг кино был провал. И, кстати. По модели французского кино, я предлагаю поддерживать не только русское кино, а европейское. А потом русское будет набирать обороты и получит свои 24 процента.

Яковлев:

– В завершении я хотел бы спросить то, к чему все сводится, на мой взгляд. Это все равно к чиновникам – это к Минкультуры. Не секрет, что многие ваши коллеги, деятели культуры говорят о том, что это ведомство стало достаточно формальным. Оно как-то поддерживает вроде театры, кинотеатры, но серьезной культурной политики нет.

Грымов:

– Государство стало формально, даже не Министерство культуры. Относиться к культуре. Смотрите, могу ошибиться точно в цифре: с 2008 или с 2006 года, не важно, не так давно, сегодня 12-й, четыре года – ноль финансирования очагов культуры в регионах. Ноль. Значит, государство сказало, знаете, что происходит за МКАДом, мы забыли, мы в Москве будем строить театры, кинотеатры. А то, что происходит в регионах, в маленьких городах, поселках – там культура не нужна. Вот крушение культуры.

Яковлев:

– Вы верите в то, что есть человек в стране, который может стать министром культуры и который из одного места эту сферу и эту отрасль вытянет и докажет Путину и Медведеву, что это важно.

Грымов:

– Для этого надо быть предельно честными. Люди, которые создали эти 7 компаний, вот этих компаний при государстве, которые снимают кино, они сказали: «Мы победим Голливуд». Вот страшная ошибка. Вот во что поверил Путин. Голливуд побеждать не надо. Он итак на ладан дышит. Посмотрите на то, что происходит. Дисней увольняет одного директор за другим: они не могут справиться с рынком. Они сами зашли в тупик коммерческого кино. Кино перестало развиваться. Нужно, чтобы люди, приходившие во власть и то же Министерство Культуры, были максимально честны и искали креативные, интересные, творческие решения.

Яковлев:

– И мы через две недели узнаем новый кабинет министров. Появится там этот человек, как вы считаете?

Грымов:

– Мы все надеемся, что там появится такой человек. Будет ли он слышать всех? Или он опять будет по остаточному принципу брать деньги на культуру копеечную и пытаться финансировать три оркестра, пять кинотеатров, строить из золота какой-нибудь гигантский театр. Все его радостно откроют. А в деревнях будет полная задница. Там надо начинать, там надо развивать культуру.

Яковлев:

– Чаще всего называют кандидатуру Добродеева, руководителя ВГТРК. Это такой человек?

Грымов:

– Нет, это не такой человек, потому что мы видим то, что сегодня происходит на Российском телевидении и на ВГТРК. Мы не видим никакого развития. Мы видим только обслуживание власти. Вот и все. Я не вижу там никаких креативных творческих неожиданных решений. Вы знаете, что 90 с лишним процентов сегодня на телевидении формата – передачи, купленные в Англии, Колумбии и США? Только Что, где когда? И КВН.

Яковлев:

– «Дом-2» еще.

Грымов:

– Дом-2, это тоже клон другой. О чем это говорит, о том, что никто не хочет инвестировать в развитие экспериментального ТВ. То же самое происходит и в кино. И вы говорите, ну, что, он придет и будет культурно, будет хорошо говорить в белой рубашке. Все будут говорить, какой хороший министр. Нужно приглашать неожиданных людей и не бояться интересных решений. Тогда Россия будет не на словах, а на деле одной из передовых стран. А не просто плестись и догонять Голливуд.

Яковлев:

– Спасибо большое за этот разговор. Это был режиссер Юрий Грымов. Грымова – в министры культуры. Если не согласны или согласны, заходите на наш сайт кп.ру и высказывайте свою точку зрения.