Премия Рунета-2020
Москва
+5°
Boom metrics
Звезды29 июня 2019 10:11

«Прогулка с умвельтом»: Город глазами бывшего бездомного

В рамках фестиваля Moscow Urban Fest прошла еще одна уникальная экскурсия
Сюда, на Казанский вокзал, Дима приехал 11-летним подростком. Отсюда и начались его скитания. Фото: Moscow Urban Fest

Сюда, на Казанский вокзал, Дима приехал 11-летним подростком. Отсюда и начались его скитания. Фото: Moscow Urban Fest

Бывшему бездомному Диме Князеву сейчас 31 год. На улице он оказался в 11 лет. С тех пор было многое: три года скитаний без крыши над головой, суд над матерью, приют, четыре судимости, наркота. Два года назад Дима попал в «Ночлежку» (организацию по помощи бездомным в Санкт-Петербурге), с ним стал работать психолог. И парень вдруг осознал: достало все, хочется быть человеком. Наверное, тогда он представить себе не мог, что это и есть начало его новой жизни. Жизни, в которой он рассказывает о себе незнакомым людям и проводит экскурсии по местам своей былой «славы».

На днях мы с журналистами постигали мир граффити и городского теггинга. Ныне наша прогулка с умвельтом (субъективным взглядом) прошла вместе с Димой на Казанском вокзале. Когда-то здесь был его дом. Давайте дадим ему слово и попробуем посмотреть на этот мир его глазами.

- Свою мать я впервые увидел в 5 лет. Жил в доме у бабушки в Таджикистане. И вдруг пришла незнакомая мне женщина, сказала – я твоя мама. Хорошо помню это момент, такое не забывается. Я ответил – хорошо. С тех пор мы стали жить вместе. Через пару лет мы поехали в Узбекистан. Там должен был освободиться с зоны отец. Мы нашли его. Поселились в каком-то доме. Жили плохо. Он постоянно меня бил, обвиняя в воровстве. Очень скоро он подсел на наркотики, а мать пила. Через год родился мой младший брат. Жить мы лучше не стали. Отец вообще сорвался с катушек. Как-то раз он избил мать так, что она была вся черная от синяков. Как она смогла сбежать из дома в этот момент, не знаю. Но на следующий день к нам пришел участковый. Больше я отца никогда не видел. Потом мы выживали. Я бегал по рынку, просил еды. Мы с братом все время хотели есть. Когда ему было 1,5 года, он заболел малярией, лечить его было нечем и не на что. Он умер. Хоронили в коробке, денег на похороны не нашлось.

С того момента мать как с ума сошла. Пила по-черному. Меня не замечала, словно я был чужой человек для нее.

Когда мне исполнилось 11 лет, она решила взяться за ум. Мы вернулись в Таджикистан и тут выяснилось, что бабушка уехала в Россию, а дом продала.

Так мы с мамой и оказались на Казанском вокзале. Нужно было найти бабушку и попросить помощи. Жить нам было негде.

Удивительно, я до сих пор помню, как мы сюда приехали. Огромный вокзал, торговые палатки кругом, народу - толпы. Хотелось есть. Мама купила мне банан. Так я впервые его попробовал. Не ел, а смаковал. С тех пор очень люблю бананы.

Оттуда мы поехали на электричке в Тверскую область, где бабушка жила у своей сестры. Тогда мы еще не знали, что вернемся на Казанский вокзал и он будет нам домом и приютом.

Ничем бабушка нам помочь не смогла, сама была старая и больная. Так и начались наши скитания.

Мама пыталась как-то, наверное, легализоваться. Но украли все документы. Денег, чтобы восстановить их, не было. Да и желания, скорее всего, тоже. Я попрошайничал. Мне было очень стыдно. Но я сразу усвоил кодекс жизни бездомного: не замерзнуть и не умереть с голоду.

Вот прямо здесь по площади перед вокзалом ходил и просил денег или хлеба. До сих пор при воспоминании об этом жуткое чувство стыда испытываю.

Дима показывает, где он просил милостыню. Фото: Moscow Urban Fest

Дима показывает, где он просил милостыню. Фото: Moscow Urban Fest

Жили мы в зале ожидания, скитались по электричкам, часто ночевали в них же. Летом спали в подъездах, скверах. Я вам сегодня один такой сквер покажу.

Так мы жили три года. А потом мать посадили на 7 лет. Они с ее приятелями-собутыльниками ограбили человека в электричке. Меня отдали в спецприемник. Оттуда в приют «Дорога к дому».

Последний раз свою маму я видел, когда мне было 14 лет. Ездил к ней в Можайскую колонию. На тот момент она была очень больна, пережила два инсульта. Больше я ее не встречал. Знаю, что сейчас она живет в доме престарелых в Таджикистане. Нет, не ездил к ней. Не хочу.

***

В сквере рядом с Казанским вокзалом уже не осталось кустов, где Дима когда-то спал вместе с матерью. Сейчас там благоустроенная территория с красивой клумбой, которая почему-то огорожена черным забором. А еще несколько лет назад здесь была совсем другая жизнь. Бездомные устраивались на ночлег, распив перед этим не одну бутылку спиртного. Маты, грязь, драки, нестерпимая вонь.

- Сюда же регулярно приезжала какая-то служба, сотрудники которой кормили бездомных, - вспоминает Дима. – Мы ждали их приезда. Жрать-то хотелось всегда. Наедаться я стал только в приюте. Там же впервые пошел в школу. До 13 лет я не умел ни читать, ни писать. Никогда не сидел за партой.

В 14 лет меня впервые осудили условно за кражу. В 17 лет в пьяной драке мы забили человека насмерть и я сел в колонию. Вышел, сразу началась наркота. Через полгода я снова сел, за грабеж. Потом снова – кража. Последний раз я освободился в 2017 году. Попал в «Ночлежку», тогда и понял, что больше так жить не могу. Нужно что-то менять.

Тот самый сквер, где Дима когда-то ночевал. Фото: Moscow Urban Fest

Тот самый сквер, где Дима когда-то ночевал. Фото: Moscow Urban Fest

В итоге у меня полное среднее образование, три профессии – пекарь, газосварщик, слесарь-инструментальщик. Ни гражданства, ни прописки нет. Живу в Санкт-Петербурге, где мне помогает организация «Ночлежка». Надеюсь, скоро сможем восстановить документы.

***

Ну вот и все. Такой он, мир бездомного подростка, выросшего в самых страшных условиях, которых и врагу не пожелаешь. Этот парень сейчас вытаскивает себя со дна, искренне желая только одного – встать на ноги. Это был его умвельт, его субъективный взгляд, через который и мы, участники прогулки, смогли окунуться в его прошлое и кое-что понять в этой жизни.