Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Политика14 февраля 2014 22:00

Борис Громов: «Мы ушли, не пряча Боевых знамен»

Генерал-полковник, Герой Советского Союза, бывший командующий Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане рассказал «Комсомолке», как 25 лет назад 40-я армия после 9-летней войны в Афганистане возвращалась домой [видео, фото]
Командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Борис Громов после вывода советских частей и соединений из Афганистана, выполненного в соответствии с женевскими соглашениями, отвечает на вопросы журналистов в узбекском городе Термезе.

Командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Борис Громов после вывода советских частей и соединений из Афганистана, выполненного в соответствии с женевскими соглашениями, отвечает на вопросы журналистов в узбекском городе Термезе.

Фото: РИА Новости

Ее возвращение на Родину не было легкой прогулкой войск, которые оставили свои гарнизоны и по горным дорогам и перевалам радостно рванули к госгранице СССР, - то была сложная войсковая операция, которая, к сожалению, тоже не обошлась без людских потерь. Об этом уже много написано и рассказано. Но история любой войны не заканчивается последним выстрелом на поле боя. Это бездонная драма, которая и через четверть века открывает новые эпизоды, заставляет по-иному взглянуть и на давние события, и на то, как отражаются они сегодня в зеркале нашего времени. Обо всем этом военный обозреватель «КП» Виктор БАРАНЕЦ беседовал с бывшим командующим 40-й армией (она еще называлась Ограниченным контингентом советских войск в Афганистане - ОКСВ) генерал-полковником в отставке Борисом ГРОМОВЫМ.

СТИЛИСТКА И ПОЛИТИКА

КП: - Борис Всеволодович, многие наши ветераны-афганцы категорически против того, чтобы возвращение 40-й армии на Родину в феврале 1989-го называть «выводом». Мол, вывод, - это что-то типа отступления, вынужденного отхода...

Борис Громов (БГ): - А как они хотели бы то событие называть?

КП: - Они и название придумали уже. Правда, многословно звучит - успешное завершение боевых задач в Афганистане... А слово «вывод» их вроде как оскорбляет... В чем тут смысл этих стилистических претензий? В ущемленной гордости из-за того, что все же пришлось уходить?

БГ: - Я этих людей понимаю. Для них даже малейшие оттенки слов, означающих какую-то уступку, слабину, - неприемлемы. Это позиция. Люди с такими принципами - непобедимы. Хотя все же мы больше привыкли к названию этого дня – дня вывод советских войск из Афганистана. Кстати, это название не мы придумали. Это название вошло в Женевское соглашение, которое подписали четыре страны – США, СССР, Пакистан и Афганистан. Политически, может быть, было бы правильно действительно говорить, что 25 лет со дня завершения выполнения боевых задач. Но в обиходе - кому как нравится, так пусть и называет.

КП: - За эти минувшие 25 лет что-нибудь в вашей оценке сути той войны поменялось?

БГ: - Я мнение свое не менял, никогда и не буду менять до конца своих дней. Я как считал, так и считаю, что не надо было вводить наши войска в Афганистан. Это тоже моя твердая позиция. Афганистану надо было помогать. Прежде всего экономически, как, впрочем, и было до войны. Надо было помогать военно-технически. Потому что прекращение такой нашей помощи Афганистану и привело к тому, что мы сегодня имеем. То есть привело к полнейшему бардаку в этой стране, которая нам была не безразлична. Она нам и сейчас не безразлична.

Фото: РИА Новости

ВЫВОД ВОЙСК ПО-АМЕРИКАНСКИ

КП: - Любопытное совпадение. В этом году мы отмечаем 25-летие вывода наших войск из Афганистана, и в 2014-м же группировка НАТО покидает Афганистан. А что общего и различного вы видите при вводе и выводе советских войск в Афганистан и натовской группировки?

БГ: - Ввод наших войск и войск коалиции (вначале американских) отличается тем, что мы входили главным образом по земле (у нас только одна 103-я дивизия ВДВ воздушным способом была туда перекинута). И вывод наших войск тоже был таким же комбинированным. Американцы же только по воздуху заходили. Кстати, что касается вывода, то есть еще одно коренное отличие? Оно состоит в том, что мы из Афганистана ушли полностью, на 100%. За исключением ребят, которые по той или иной причине остались там – военнопленные, кто-то сам перебежал, пропавшие без вести и т.д. Но эта цифра незначительная. Хотя, конечно, и за них больно. До сих пор ведем поиски их. Американцы же, уходя из Афганистана, оставляют около 30 тысяч человек. Как они говорят, - для того, чтобы помочь местной армии, полиции.

КП: - 13 лет не хватило?

БГ: - Видимо: да. Но это уже не вывод. Такой контингент они оставляют для того, чтобы охранять свои базы, которые остаются у них там. По меньшей мере, две базы.

КП: - Ну и присматривать за режимом…

БГ: - Конечно. И это уже не «вывод войск».

С ХЛЕБОМ И ШТЫКОМ

КП: - А если сравнивать цели ввода в Афган наших войск и натовских, в 2001 году, какими они были?

БГ: - Многие не верят нам, но среди всех тех задач, которые мы имели в Афганистане, процентов 60 этих задач были миротворческими. Мы помогали простому народу в гарнизонах, городах, где стояли, чем только могли. Мы строили им дороги, школы, восстанавливали школы, фабрики. А сколько по медицине помогали! Нашим медикам памятники надо ставить. Мы помогали, естественно, и армии. Почему нас народ афганский любит? До сих пор, когда наши приезжают туда, их зовут «шурави». Мы и оставляли Афганистан в приличном состоянии. И с точки зрения экономики, и по другим позициям. Ведь Наджибулле предрекали, что он, как только 40-я армия выйдет, сразу рухнет. И вся страна вместе с ним. Но они ведь продержались три года. До тех пор, пока уже новая Россия их все-таки поддерживала. Но как только Россия прекратила поддерживать, так все и рухнуло. Но три года они продержались сами.

КП: - А как вам нынешняя ситуация в Афганистане?

БГ: - Она, мой взгляд, катастрофическая. Все разгромлено, все разбито. Про экономику и говорить не приходится. Ее, по сути, нет. Вот и выращивают героин, опий. Потому что работы нет…

КП: - А в Ограниченном контингенте советских войск в Афганистане сколько было штыков?

БГ: - Когда вводили войска (это конец декабря 1979-го – январь 1980-го), было примерно 30 тысяч человек. А самая большая численность 40-й армии была примерно 142-145 тысяч человек.

КП: - Это гигантская группировка. Почему же ее называли «ограниченным контингентом»?

БГ: - Видимо это придумали те, кто решал вопрос о вводе наших войск в Афганистан. Из политических соображений. Чтобы никого не пугать такой массой вооруженных людей. Да и секреты же были, номер армии – упаси бог упомянуть в открытую. Видимо, думали, что надо как-то прикрыть название 40-й армии. И чтобы не появлялись потом такие горячие головы, как бывший министр обороны Афганистана, который говорил, что у нас там 1,5-2 миллиона было...

ОСОБАЯ МИССИЯ КОМАНДАРМА

КП: - Сколько вы провели в Афганистане боевых лет?

БГ: - Пять с половиной лет, день в день.

КП: - В два захода?

БГ: - В три захода. Третий раз я вернулся туда уже конкретно под задачу, связанную с выводом войск. И был уже командармом.

КП: - Когда командарму стало понятно, что надо собираться и уходить?

БГ: - Командарму стало понятно, когда он еще не приехал в Афганистан третий раз.

КП: - Вы еще в Москве об этом знали?

БГ: - Да.

КП: - И получали задачу в Москве?

БГ: - Меня в Генштаб вызвали, когда шел разговор по поводу моего уже третьего назначения туда. Мне было четко сказано: вы назначаетесь на должность командарма, поскольку вы, пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было, знаете Афганистан. А я был буквально во всех точках, во всех районах, регионах Афганистана. Так вот. Еще в ГШ сказали: что если вы согласны (в третий раз они решили согласия моего спросить!) туда поехать, то такая задача будет сложная, тяжелая, но к ней надо готовиться сейчас. А вообще впервые о выводе я услышал, когда был второй раз в Афганистане. Это где-то в 86-м году, когда уже официально готовили документы для Женевы, это так называемое соглашение…

КП: - Это правда, что американцы нам даже сроки вывода пытались обозначить? Или мы сами решали, что будем уходить в два этапа?

БГ: - Там, на переговорах в Женеве, была борьба за продолжительность вывода. Американцы нам хотели навязать сроки значительно меньше, чем нужно было. Не два года. Но все-таки наша сторона доказала, что пороть горячку нельзя ни в коем случае. В принципе все зависело от нас, от командования 40-й армии. Вот это время, которое было определено (примерно год), это тот самый период, за который можно более-менее спокойно вывести эту махину из Афганистана.

ПЕСОЧНЫЕ ДЕСАНТНИКИ

КП: - В вашей боевой биографии была знаменитая операция «Магистраль» по деблокированию города Хост. По поводу этой операции есть разные точки зрения и в России, и за рубежом. В в чем был смысл той операции, который вы руководили?

БГ: - В течение всего времени, которое мы находились в Афганистане, постоянные конфликты и неприятности для нас шли с территории Пакистана. И особенно большие неприятности, то есть поставка оружия, бандформирований, настоящих, подготовленных головорезов, все шло с юго-востока, со стороны афганского Хоста как раз. Хост - первый городок на границе с Пакистаном, где дислоцировался наш батальон. Мы его там держали, чтобы как-то перекрыть тяжелый участок. Это далеко от Кабула, от наших гарнизонов, и аэродромов наших там не было. Воздействовать на противника было крайне сложно. А душманы взяли в блокаду Хост. И мы конечно, не могли бросить своих людей. Ни доставки продовольствия, ни боеприпасов, все закрыто было. Там еще было большое количество мирных жителей, которые тоже сидели в блокаде. Ее и надо было прорвать. Мы спланировали операцию. Мы ее проводили в течение трех месяцев. Это была, пожалуй, самая крупная в истории всех боевых действий, которые были в Афганистане. Мы ее спланировали таким образом, чтобы от города Гардеза (это к югу от Кабула, и там была десантно-штурмовая бригада) прорваться по единственной дороге и дойти до Хоста. Расстояние примерно около 150-200 километров.

КП: - Какие силы вы бросили на деблокирование?

БГ: - Была там часть 103-й дивизии десантной… 108-я дивизия была частично, вся десантно-штурмовая бригада из Гардеза, где она дислоцировалась, 66-я бригада. Там много подразделений было. Плюс афганские войска (мы без них не воевали). Все-таки мы их толкали вперед, потому что это их территория, их страна, они должны это все сами решать. В общей сложности там было примерно около 40 тысяч участвовавших с нашей стороны.

КП: - А чем вызвано, что операция длилась три месяца?

БГ: - Конечно, можно было решить задачу, я думаю, и за полмесяца. То есть пробить эту основную дорогу. Противник ее крепко держал. Мы делали всё очень основательно, спокойно. Все-таки главная задача была – не допустить потерь с нашей стороны. Мы долбали душманов с воздуха и артиллерией. Пока не убеждались, что все чисто после наших налетов, можно двигаться дальше. И снова наносили удары по четыре-пять дней .

КП: - А воздушно-штурмовая бригада атаковала с воздуха?

БГ: - Настоящего десанта не было. Был десант ложный. Были мешки с песком вместо десантников…

КП: - И сколько мешков вы набили, чтобы сбросить их с самолета?

БГ: - Где-то 12 и ли 15 мешков. С настоящими парашютами. Потом мне эти парашюты вспоминали очень долго. Они же деньги стоят…

КП: - А цель такой затеи?

БГ: - Мы долго не могли вскрыть огневые позиции противника, обнаружить, откуда он ведет огонь. А «песочные десантники» сработали на сто процентов. Душманы обалдели, когда увидели «десант»… Потом пленные рассказывали. Они растерялись. Минуту или полторы тишина была полная. А потом, когда до них дошло, они, видимо, озверевшие от нашей наглости, начали палить. со всех стволов. Что нам и нужно было. Артиллерия все вскрытые вражеские позиции и накрыла. Это и обеспечило прорыв блокады…

БАРТЕР

КП: - Какое время штаб 40-й армии разрабатывал план вывода?

БГ: - В течение года примерно.

КП: - Каким был ваш стратегический замысел при выводе армии?

БГ: - Для нас главная сложность заключалось в том, что было лишь два направления вывода. Основное – кабульское. Из Кабула до Термеза. И второе – из Кандагара через Шендант на Кушку. Все. Других дорог не было. В этом большая сложность. И нам надо было все организовать таким образом, чтобы увязать это по времени, по количеству войск, по их боевому обеспечению с воздуха. Плюс - разведка, переговоры с главарями душманских банд… Плюс афганская армия, которой надо было передавать настроенные нами вдоль дорог защитные сооружения. Когда мы начали выводом заниматься, я не представлял, как можно такую махину вывести. Мы начали 15 мая 88- года. А 15 февраля 89-го закончили.

КП: - Наши афганцы рассказывают, что во избежание людских потерь иногда удавалось договариваться с бандитами, - чтобы они не нападали на наши колонны во время вывода. Такое было?

БГ: - Было, конечно.

КП: - Как это происходило?

БГ: - За все время нашей дислокации в Афганистане каждый начальник гарнизона, командир части, которая дислоцировалась в каком-то афганском городе или кишлаке, имел одну из самых важных задач – держать контакт с местными «правителями». И когда мы готовились к выводу, то решили устроить с ними «бартер». Они не мешают нам уходить, а мы им платим за это «подарками». Специально выделили для этого бартера определенное количество продовольствия. А для афганцев продовольствие – ценнее золота.

КП: - Это работало?

БГ: - Работало. Это хорошо работало!

КП: - Спасало жизни наших солдат и офицеров…

БГ: - Только ради этого все и делалось.

КП: - Лет пять назад «Вашингтон пост» написала, что во время вывода 40-я армия потеряла 523 человека. Как вы относитесь к таким цифрам?

БГ: - Я абсолютно точно помню все потери. За время вывода, который мы считаем с 12 мая 88-го по 15 февраля 89-го, погибло 12 человек.

«АФГАН НЕВОЗМОЖНО ПОБЕДИТЬ»

КП: - Была у вас когда-нибудь мысль, что Афганистан невозможно победить?

БГ: - Постоянно была. Потому что Афганистан – это особая страна. Я имею в виду не армию афганскую, это была слабенькая армия. А я имею в виду народ. Народ Афганистана не одинаковый. Там очень много племен. Эти племена постоянно друг с другом воевали, и будут воевать. У них свои интересы и свои территории, за которые они держатся зубами. Там постоянно идут распри, войны. И эти люди, видимо, уже по жизни, по своей судьбе веками привыкли к тому, что находятся в полустрессовом состоянии. Они постоянно воюют. Их невозможно победить, кто бы туда ни пришел.

КП: - Как вы думаете, что будет с Афганистаном, когда две трети 100-тысячной группировки НАТО покинет страну?

БГ: - Я думаю, покоя там не будет. Коль скоро американцы оставляют там, как я уже говорил, свой контингент в 30 тысяч человек, это значит, что афганцы не успокоятся ни при каких обстоятельствах. До тех пор, пока последний представитель этого контингента не покинет территорию страны.

КП: - А со стратегической точки зрения, почему США все-таки решили осесть в Афгане?

БГ: - Американцы не хотят оттуда уходить понятно, по какой причине. Зачем им гонять свои авианосцы в Персидский залив, в Индийском океане держать, когда лучше, чем территория Афганистана, лучше авианосцев не придумаешь. Они не уходят для того, чтобы содержать свои авиабазы. Как минимум, две самые крупные. Кандагар и Баграм.

КП: - Как поведут себя талибы после частичного вывода войск НАТО?

БГ: - Талибы активизируются, в этом сомнения нет. Они сейчас уже активизируют свои действия. Они будут расширять свою зону влияния.

ГРАМОТА ДЛЯ ГЕНЕРАЛА

КП: - Есть знаменитые кинокадры. 15 февраля 1989 года. Мост Дружбы. Вы шли по нему самым последним. Что испытывали, идя на советский берег с войны?

БГ: - Необыкновенный подъем. Душевный. Аж трясло чуть-чуть от этого. И не верилось, что все уже закончилось. А когда уже встретили, когда отгремели митинги и все остальное, потом резкий упадок. Пустота в душе. Абсолютная. В душе.

КП: - У вас на груди – Золотая Звезда Героя Советского Союза. За что эта высшая награда?

БГ: - За операцию Магистраль», о которой я уже говорил.

КП: - А за успешный вывод из Афганистана 140-тысячной группировки вас как наградили?

БГ: - Я получил грамоту…

«СПАСИБО ВСЕМ ЗА ЧЕСТНЫЙ ТРУД»

КП: - Борис Всеволодович, у вас сейчас есть возможность со страниц «Комсомолки» обратиться к людям, с которыми вы воевали, с которыми уходили из Афганистана последними. Чтобы вы хотели им сказать?

БГ: - Я хотел бы сказать огромное спасибо всем, кто был и со мной, и кто вообще был в Афганистане. Какую бы должность ни занимал, какие бы не выполнял задачи. Спасибо за честный труд. Тяжелый труд. Поблагодарить родителей, родственников наших ребят, потому что для них это было непростое время. Они переживали за все. Хочу поздравить всех с 25-летием вывода, с успешным выполнением огромной задачи в тяжелейших условиях. Мы честно выполнили свою миссию. И ушли с территории другого государства с развернутыми Боевыми знаменами, а, значит, - непобежденными. С праздником!